Книга Іюнь : разсказы

— 38 житейское, смотрѣть на земную жизнь, на кота, на чалку, на людей, озабоченно жующихъ. Не надо думать о томъ, что съ земли уводитъ. Уведетъ — не вернешься. Да... завтра праздникъ, вотъ о чемъ надо думать. О веселомъ. Придетъ Катуля. Она будетъ торопиться — ей вѣдь далеко домой, да и хочется немножко развлечься, труженница она. — Я вамъ помѣшала отдыхать? Лежите, лежите, я въ другой разъ зайду. Ее и удерживать грѣхъ, Пусть думаетъ, что старуха отдыхаетъ. Хотя, вѣдь, она этого и не думаетъ .. Пусть лучше придетъ докторъ. Дастъ какіе-нибудь порошки. — Я больна и вотъ принимаю порошки. Все такъ просто и ясно. И молодые хвораютъ. Если бы чувствовать только боль, только болѣзнь, а не чувствовать „того“, чему и названія то нѣтъ. — Того, чего я не-хо-чу. Не-хо-чу. Не надо объ этомъ. Завтра праздникъ, придетъ Катуля. Да Катули нѣтъ. Никого нѣтъ. А вотъ болѣзнь есть. Огромное тяжелое сердце росло и раздвигало грудь Холодный потъ залипъ въ складкахъ щекъ около носа. — Господи! Да — „Господи"... Старухи въ церковь ходятъ. „Религія утѣшаетъ". Анна Александровна передовая женщина. Да и некогда было подумать объ этомъ. Ея поколѣніе объ этомъ не подумало. — Воздуху мало. Окно бы открыть... До окна не добраться. Далеко до окна. И за нимъ, за окномъ — ужасъ. Тамъ огромное небо, на немъ острый силуэтъ чернаго храма и черныя вѣтки зимнихъ деревьевъ на мертвомъ лицѣ луны. Сколько счастья, сколько пьянаго земного счастья нужно, чтобы взглянуть на эту тоску и не захлебнуться ею.