Книга Іюнь : разсказы

— 40 Катерина Петровна Въ тѣ годы моего далекаго дѣтства проводили мы лѣто въ чудесной благословенной странѣ — въ Волынской губерніи, въ имѣніи моей матери. Я была еще совсѣмъ мала, только что начала учиться грамотѣ, значитъ, было мнѣ около пяти лѣтъ. Жились весело. Огромный домъ, большая семья. Всегда что нибудь новое и интересное: кто нибудь уѣзжаетъ, кто нибудь пріѣхалъ, кто нибудь обварился, кого нибудь наказали. То что у большихъ, у взрослыхъ, проскальзывало быстро, то у насъ въ дѣтской изживалось бурно, сложно, входило въ игры и въ сны, вплеталось цвѣтной нитью въ узоръ жизни, въ ея первую прочную основу, которую теперь съ такимъ искусствомъ и прилежаніемъ розыскиваютъ психоаналитики, считая важнѣйшей первопричиной многихъ безумій человѣческой души... Помню потрясающую новость: въ деревнѣ, верстъ за шестьдесятъ отъ насъ бѣшенная собака искусала дѣтей. Какъ изживали мы эту бѣшеную собаку!.. Ходили съ палками по столовой, выгоняли страшнаго звѣря изъ подъ буфета, запирали его въ мышеловку. Это была игра долгихъ дней и страхъ многихъ ночей. — Чего вы, глупые, боитесь? — говорила нянька. — Вѣдь Лычевка далеко. — Ахъ, нянюшка, бѣшеныя то они вѣдь бѣгаютъ скоро! И вошла эта собака въ мой сонъ и много разъ на продолженіи многихъ годовъ возвращалась. И всегда во снѣ этомъ бѣжала я по длинному коридору, а она гналась по пятамъ. Я знала, что у нея мутные глаза и изо рта бьетъ ядовитая пѣна... И вотъ послѣдняя-дверь. Я изнемогаю, изъ послѣднихъ силъ захлопываю ее, но звѣрь успѣлъ