Левъ Толстой какъ юродивый : психо-патологическій очеркъ д-ра Н. В. Краинскаго

18

историками русской художественной литературы. Психологическая сила Толстовскаго слова не ВЪ законченной и красивой фразеологической обработкЪ и конструкщи грамматическихъ пер!одовъ, авъ необыкновенной образности его рзчи. Каждая фраза вызываетъ въ фантази читающаго кинёматографическя ленты яркихъ образовъ. Описываеть ли онъ природу или сложнфйшя взаимоотношен!я людей, эта образность сохраняется во всей силь отъ произведен молодыхъ лзтЪ до творений его глубокой старости. Онъ не только воспроизводить жизнь какъ видитъ, но своей фантазей уносится вдаль прошлаго, при чемъ картины фантаз1и ничуть не блёднФе отражешя дъйствительности.

Однако въ этомъ художественномъ творчеств съ первыхъ произведешй выступаеть и сквозить личность и эгоизмъ художника. Особенно въ „дЪтствЪ, отрочествЪ и юности“ мы видим мастерски нанесенныя черты развивающейся психики, р$зко поражающия читателя, который въ нихъ узнаетъ самого себя. НФтъ никакого ©снования видЪть въ нихъ патологичесюя черты дЪтетва и юности. Современная психоломя хорошо овладЪла тзми своеобразными свойствами дфтской психики, ея надломами и диссонансами, которыя особенно характерны для пер!ода пробужденя весны. ВеликолФпно обрисованы застнчивость и тормозяне факторы героя, въ которомъ писатель даеть собственное свое изображен. Но уже въ этихъ произведеняхъ можно отм$тить одну черту, впослфдстви до крайности проявившуюся въ посльднихъ его произведеняхъ и получившую Уродливую форму подъ кистью посл5дователей великаго мастера.

Писать человФка, его душу, принято не полностью, а въ опредфленныхь штрихахъ и крас кахъ, посколько они открыты наблюдателю. У