Лѣто господне : праздники

138 — Лѣтось они маленько пошумѣли, Подбитый Баринъ подрался съ Полугарихой про Еерусалимъ... да и Пискуна пришлось снѣгомъ оттирать. Вы разсерчали и не велѣли больше ихъ собирать. Только они все равно придутъ-съ, отъ нихъ не отдѣлаешься. — Дуракъ-приказчикъ виноватъ, первый надрызгался! — говоритъ отецъ. — Я на второй день всегда у городского головы на обѣдѣ„ ты съ ними за хозяина. Нѣтъ ужъ, какъ отцомъ положено. Помру, воля Божія... помни: для Праздника кормить. Изъ нихъ и знаменитые есть. — Вамъ — да помирать-съ! — восклицаетъ Василь Василичъ, стрѣляя косымъ глазомъ подъ потолокъ. — Кому жъ ужъ тогда и жить-съ? Да послѣ васъ и знаменитыхъ никого не будетъ-съ!.. — Славные помираютъ, а намъ и Богъ велѣлъ. Пушкинъ вонъ, какой знаменитый былъ, памятникъ ему ставятъ, подрядъ вотъ взяли, мѣста для публики... — Одинъ убытокъ-съ. — Для чести. Какой знаменитый былъ, а совсѣмъ говорятъ, молодой померъ. А мы... Такъ вотъ, самъ сообразишь, какъ-что. У меня дѣлъ по горло. Ледяной Домъ въ Зоологическомъ не ладится, оттепель все была... на первый день открытіе объявили, публика скандалъ устроитъ . . . — Вновинку дѣло-то. Всѣ ужъ балясины отлили, и кота Ондрюшка отлилъ, самоваръ слѣпили и шары на крышу. Горшки цвѣточные только на уголки, и топку въ лежанкѣ приладить, чтобы свѣтилось, а не таяло. Подмораживаетъ крѣпко, подъ двадцать будетъ, къ третьему дню поспѣемъ. Въ „Листкѣ" про васъ пропечатаютъ ... Всѣ у насъ говорятъ про какой-то „Ледяной Домъ", куда повезутъ насъ на третій день. Скорнякъ Василь-Василичъ, по прозванію Выхухоль, у котораго