Лѣто господне : праздники

Крещенье Ни свѣтъ, ни заря, еще со свѣчкой ходятъ, а уже топятся въ домѣ печи, жарко трещатъ дрова, — трескучій морозъ, должно быть. Въ сильный морозъ березовыя дрова весело трещатъ, а когда разгорятся начинаютъ гудѣть и пѣть. Я сижу въ кроваткѣ и смотрю изъ-подъ одѣяла, будто изъ теплой норки, какъ весело полыхаетъ печка, скачутъ и убѣгаютъ тѣни, и таращатся огненныя маски — хитрая лисья морда и румяная харя, которую не любитъ Горкинъ. Прошли Святки, и рядиться въ маски теперь грѣшно, а то можетъ и прирасти, и не отдерешь вовѣки. Занавѣски отдернуты, чтобы отходили окна. Стекла совсѣмъ замерзли, стали молочныя, снѣгъ наросъ, — можно соскребывать ноготкомъ и ѣсть. Грохаются дрова въ передней, все подваливаютъ топить. Дворникъ радостно говоритъ — сипитъ: „во, прихватило то ... не дыхнешь!'1 Слышу — отецъ кричитъ, голосъ такой веселый: „жарчей нажаривай, подъ тридцать градусовъ подкатило 1“ Всѣмъ весело, что такой морозъ. Входитъ Горкинъ, мягко ступаетъ въ валенкахъ, и тоже весело говоритъ: — Мо-розъ нонче .. . крещенскій самый. А ты чего поднялся ни свѣтъ, ни заря... озябъ, что ль? Ну, иди, погрѣйся. Онъ садится на чурбачокъ и помѣшиваетъ кочережкой, чтобы ровнѣй горѣло. На его скульцахъ и сѣ¬