Мысли объ устройствѣ будущей Россійской вооруженной силы

20 шалъ фонъ-Шлифенъ внушаетъ мысль немецкому высшему командному составу и Генеральному Штабу, что идеаломъ формы сражешя, къ которому должно стремиться германское командованёе, являются Канны, т. е. охватъ сразу двухъ фланговъ съ дальнейшимъ окружешемъ врага. При подобной форме сражешя И полное уничтожеше врага, т. е. то, что каКъ разъ требовалось основной мыслью плана: успеть разбить враговъ Гермаши порознь. Въ оперативномъ управленш войсками немецкая доктрина въ самой резкой форме выдвигаетъ на первый. планъ рЪшеше вопроса „Чего я хочу?11, вводя лишь въ виде поправки данный о воле противника. Предъявляя подобный требовашя, немцы, конечно, отдавали себе отчетъ, что такое предъявленёе вело къ некоторой предвзятости решенш начальниковъ. Но они учитывали, что въ подавляющемъ большинстве случаевъ обстановка предстоящей Гермаши войны потребуетъ именно такого „предвзятаго" решешя. Недостатки подобнаго образа действёй окупались преимуществомъ сохраненёя иницёативы въ своихъ рукахъ и быстраго развитёя операши. Вместе съ темъ графъ фонъ Шлифенъ и его преемники приняли все меры, чтобы предъявленный т;ми требовашя не являлись бы только одними красивыми словами, непосильными для проведешя ихъ въ жизнь. Магер1альная подготовка германской армёи передъ войной 1914 года можетъ считаться образцовой. Дивизёямъ и высшимъ войсковымъ соединен!ямъ были даны такёя могущественный артиллерёйскёя средства, что, действительно, оне могли осуществлять ту решительность действёй, которая отъ нихъ требовалась. Внутреннее единство доктрины улавливается гораздо труднее, нежели ея внешнее. Трудъ „Канны", который въ Германскомъ Генеральномъ Штабе почитался за Евангел1е, не былъ даже переведенъ на русскёй языкъ, и мы уверены, что мало русскихъ офицеровъ Генеральнаго Штаба его штудировали. Во Францёи онъ прошелъ тоже незамеченнымъ. Правда, передъ самой войной въ 1914 г. появился трудъ капитана ОаёПе съ предислов!емъ одного изъ членовъ Верховнаго Военнаго Совета генерала КиЛеу подъ заглавёемъ: „Еззаё зиг 1а боНхёпе з^гаёедёцие а11етапс1е б’аргез „Ьа ЬашПе бе Саппез“ раг бе Ре1б-МагесЬа1 бе ЗсЫёГ ?еп“. Чтенёе этого труда теперь можетъ лишь показать, насколько непонятнымъ оказался для французовъ внутренней смыслъ творен!я Шлифена. Капитанъ Дайль, главнымъ образомъ, полемизируетъ съ покойнымъ уже тогда Шлифеномъ на тему, что Наполеоне былъ, какъ полководецъ, крупнее, чемъ Мольтке. Если внутреннш смыслъ германской до-военной доктрины оказался непонятенъ французамъ, то съ другой стороны ихъ поразила внешняя ея однородность: наступленёе въ воспитанёи, наступленёе въ тактике, наступленёе. въ стратегёи. Любители „централизма", математическаго равенства, французы поддались