На морскомъ берегу

— 20 затертаго зимняго пиджака, безъ пуговицъ, клочьями лѣзла вата. Да, это былъ вполнѣ „рваный человѣкъ", какъ выразился Жоржикъ. Онъ стоялъ среди груды выступавшихъ изъ моря камней и что-то высматривалъ. Нѣтъ, онъ удилъ. Держалъ коротенькую бечевку и ждалъ. Мы подошли поближе. — Онъ ловитъ, ловитъ... Что онъ ловитъ? Раза два старикъ вытянулъ короткую бечевку, что-то на ней оправилъ и опять опустилъ въ камни. Скоро онъ выкинулъ на берегъ порядочнаго краба. — Крабъ! крабъ!! — закричалъ Жоржикъ. Старикъ оглянулъ насъ и поднялъ шляпу. Мы увидали сморщенное, дочерна загорѣвшее лицо и совсѣмъ побѣлѣвшіе усы. По виду это былъ грекъ. Жоржикъ слѣдилъ за крабомъ, который старался пробраться къ морю и прятался за камни. Старикъ выбрался на берегъ, оправилъ штаны и поднялъ краба. — Вамъ зачѣмъ крабъ? — Карабъ? Продавала нужна... Кароши? Онъ, посмѣиваясь, поднесъ къ носу Жоржика краба, яростно щелкавшаго клешнями. Жоржикъ перепугался. — Хе-хе... Бальшой маленьки боился... Савсѣмъ какъ тараканъ. Бери спинку... Жоржикъ осторожно взялъ краба, но тотъ вырвался у него и бокомъ-бокомъ стремительно убѣжалъ въ воду. — Ушелъ! Простите... я нечаянно... — растерянно забормоталъ Жоржикъ. — Ни твой, ни мой... домой пошла, — засмѣялся старикъ. Онъ надѣлъ кожаныя чувяки-туфли, досталъ табачницу и принялся вертѣть папироску. Жоржикъ трогалъ пальцемъ мѣшокъ, въ которомъ возились крабы. — У васъ тутъ разорвано, — показалъ онъ на клочья ваты. — И тутъ... Старикъ съ улыбкой посмотрѣлъ на меня, оглянулъ прорѣхи. — Такой игла нѣтъ. Не беретъ. Новый нѣтъ... —• Да, пожалуй, вамъ нужно новый. А вы вотъ чтоВы скажите женѣ вашей, она заштопаетъ... — Эге... Померъ, всѣ померъ. Какой корошій! — обер¬