Нетлѣнный вѣнокъ

торыхъ когда-то играли Королю. На груди у того, кто шелъ первымъ, висБла въ массивной дубовой рамЪ карточка Короля съ Его надписью. Придя на Опленацъ, музыканты долго оставались въ храм, у могилы Короля. А когда вышли, ихъ окружила толпа паломниковъ. Музыканты взглянули другъ на друга, и печальные звуки ИТопеновскаго „МагсНе миёбге“ торжественно разнеслись въ воздухЪ. Потомъ музыканты подняли свои инструменты и молчаливо, какъ пришли, пустились въ обратный путь.

©$5о

ЕСНОЙ 1935 года по дорогЪ въ Опленаць шла старая македонка съ двумя корзинами цвфтовъ. Увид$въ попутный автомобиль, она попросила подвезти ее.

— Иду на могилу къ Нему, къ нашему Королю, — со слезами говорила старуха. — Онъ былъ у насъ въ Македони во время войны. Пришелъ вечеромъ, поздно. Былъ очень утомленъ. Я и нев$стка собрали Ему поужинать. Не побрезгалъь нашей Ъдой; потомъ легъ и уснулъ. На зарЪ я вышла въ огородъ. Туда - сюда, вижу — Онъ проснулся, стоитъ у окна и улыбается.

„Хорошо у тебя, бабушка“, говоритъ. „Я давно такъ крЪ$пко не спалъ. ЦвЪты твои сладко пахнутъ|..“

Старуха сжалась вся и зарыдала.

— Я бы сердце свое Ему вынула, душу бы отдала... — со стономъ вырвалось у нея изъ груди. — Постоялъ Онъ у насъ недолго, — продолжала она. —

Арм!я все шла и шла... Уходя, денегь намъ оставилъ и все цвфты

хвалилъ... — Воть теперь цвЪты распустились таке, какъ были тогда.

Я срЪзала ихъ и несу Ему. Знаю: не подымется Онъ больше, не улыбнется... А все, можетъ быть, легче станетъ Ему лежать, какъ почуетъ

запахъ родныхъ цвЪЗтовъ...

ПЕ НИЕ “4

106