Отчій домъ : Семейная хроника. Кн. 4-5

298 пасть въ этотъ парламентъ и съ тайной мечтою сдѣлаться въ будущемъ однимъ изъ министровъ „отвѣтственнаго передъ народомъ правительства11, которое еще предстояло завоевать... Ликованіе души Павла Николаевича было такъ бурно, что невольно передавалось и Леночкѣ. Оно помогало ей оторваться отъ личнаго горя, вызваннаго потерею старшаго сына, Петра. Поплакала и примирилась. Облеклась, было, въ отсутствіе мужа, въ трауръ, но проносила его только до пріѣзда Павла Николаевича: ему это не понравилось. Поморщился и сказалъ: — Во первыхъ, зачѣмъ афишировать свое горе? Кому оно теперь интересно? А затѣмъ, мнѣ просто не хочется и тяжело вспоминать о Петрѣ... Богъ съ нимъ совсѣмъ! Возможно, что это былъ лучшій исходъ и для него и для насъ съ тобой... Ну, Леночка и переодѣлась. Рѣдко теперь видѣла мужа, а потому, когда онъ, наконецъ, вернулся и, неизвѣстно — на долго-ли? — хотѣлось смѣяться, а не плакать. Съ пріѣздомъ Павла Николаевича не только ожилъ заколдованный бабушкинъ домъ, а встряхнулся отъ сонливости весь городокъ Алатырь. — Слышали? Павелъ Николаевичъ вернулся! — Да ну? — Вернулся! Только сейчасъ съ нимъ видѣлся... Кучу новостей привезъ... Докладъ сдѣлаетъ... относительно общей оріентаціи и соотношеніи силъ, такъ сказать! — Это крайне необходимо! А то самъ чертъ теперь не разберетъ, кто кого побѣдилъ: мы — исправника или исправникъ — насъ? — Его надо въ Государственную Думу-то провести ! — Обязательно его!