Отчій домъ : Семейная хроника. Кн. 4-5

35 Егора Курносова, и про судъ послѣ холернаго бунта: — Сколько за ихъ невинныхъ въ Сибирь угнали да по тюрьмамъ посадили, сколько народу осиротѣло, а вы захотѣли вознагражденіе отъ нихъ?! На томъ свѣту, видно, расплатимся... Синевъ тутъ-же болтается. Послушалъ разговоры, впутался: — А вотъ въ Херсонской да въ Харьковской губерніи не желаетъ, народъ, чтобы на томъ свѣту съ ними разсчитываться! Жгутъ ихъ и грабятъ... — Да что толку-то? Слыхали мы: стрѣляютъ и порятъ, сказываютъ... — Всѣхъ, братецъ мой, не перестрѣляешь и не перепоришь! Насъ сто милліоновъ, а ихъ не больше тридцати тысячъ. Правильный подсчетъ этому сдѣланъ... V. Невѣдомо, по чьему велѣнью, съ ранняго утра въ день свадьбы, появились конные стражники. Во всякомъ случаѣ это было сдѣлано безъ вѣдома и желанія Павла Николаевича неизвѣстными благожелателями. Это сильно взволновало и переконфузило Павла Николаевича, которому было стыдно передъ будущимъ зятемъ и передъ своими друзьями изъ передового лагеря. — Что такое? Кажется, объявлена и у васъ мобилизація? — не безъ ироніи освѣдомился Адамъ Брониславовичъ. Павелъ Николаевичъ смущенно пояснилъ пожатіемъ плечъ, что для него это — полная и непріятная неожиданность: — Вѣроятно, это вашъ будущій родственникъ, предводитель дворянства и, къ сожалѣнію, мой тесть, генералъ Замураевъ... распорядился. Адамъ Брониславовичъ сочувственно улыбнулся Павлу Николаевичу и сказалъ: 3*