Родное

20 лампадками на цѣпочкахъ, золотомъ-серебромъ на солнцѣ, ризами и цвѣтными поясками, пущенными воздушными шарами, яркими лоскутами... — звонкою пестротою торга. Кружитъ глаза и уши — „летающими колбасами* съ визгомъ, „тещиными языками* съ пискомъ, издыхающими чертями, свинками, русскими пѣтушками, „мериканскими1' яблочками на резинкахъ, трескучими троицкими кузнецами, дудками и барабанчиками, пистолетиками, свистульками, щелкунами, ревущими медвѣдями, бякающими барашками со скрипомъ, барабанною дробью зайчиковъ... Многоглавый и весь расписной „Блаженный* цвѣтетъ на солнцѣ, надъ громкимъ и пестрымъ торгомъ,пупырьями и завитками, кокошничками и колобками цвѣтныхъ куполовъ своихъ, — главный хозяинъ Праздника. Глазѣютъ-пучатся веселые купола его, сіяютъ мягко кресты надъ ними, и голубиныя стаи округъ Него. Связки шаровъ веселыхъ вытягиваются къ Нему по вѣтру. А строгіе купола соборовъ изъ-за зубчатыхъ кремлевскихъ стѣнъ, въ сторонѣ отъ крикливой жизни, не играя старинной позолотой,—милостиво взираютъ на забаву. Взглядываютъ на нихъ отъ торга — и вспоминаютъ г Пасха! И на душѣ теплѣетъ. А „Спасская* выбиваетъ переливомъ третью четверть. „Пора къ вербамъ!..“ — спохватывается Ѳедя, и у него замираетъ сердце. Онъ представляетъ себѣ тоненькую фигурку Нины, съ длинными темными косами, милое личико, нѣжное, снѣжно-восковое, маленькій ротикъ-губки, жемчужно бѣлѣющіе зубки, остро закинутыя брови и быстрые синеватые глаза, умные-умные, отъ которыхъ онъ все робѣетъ, не въ силахъ оторваться. Онъ видитъ даже,, какъ встряхиваетъ она головкой, и косы ея летаютъ,.