Бесѣды съ собственнымъ сердцемъ : (размышленія и замѣтки)

Напротивъ, смиреніе есть твоэческое начало жизни. Уничтожаясь какъ бы предъ Богомъ въ сознаніи своего недостоинства, вѣрующій человѣкъ въ Немъ же находитъ высшее раскрытіе и утвержденіе своей личности. Всевышній никогда не остается въ долгу у человѣка. Когда послѣдній повергаетъ на Его алтарь самую свободу своего разума, какъ высшую жертву, какую онъ можетъ принести своему Творцу и Богу разумовъ, тогда Господь сейчасъ же возвращаетъ ему этотъ высшій богоподобный даръ очищеннымъ, просвѣтленнымъ, углубленнымъ и подлинно свободнымъ. Посмотрите, какою широтою духовнаго и умственнаго полета обладаютъ духоносные отцы и учители Церкви стяжавшіе истинную свободу во Христѣ. „Какъ духовные, они могутъ судить обо всемъ" (1 Кор. 11 15), тогда какъ естественный геній нерѣдко чувствуетъ свою связанность, или, прямѣе сказать, ограниченность. Біографы Гете говорятъ, что онъ хотѣлъ написать необыкновенную поэму „Ахиллъ", чтобы затмить Гомера, однако оказался безсиленъ осуществить свой гордый замыселъ Извѣстно также, какъ слабъ и даже жалокъ былъ Толстой въ своихъ философскихъ построеніяхъ, а также въ вопросахъ чисто практической жизни. * * * Пѣніе и музыка вообще имѣютъ гораздо болѣе глубокій смыслъ и значеніе, чѣмъ эго принято думать. Это по глинный языкъ природы, которымъ говоритъ все живое и человѣкъ, и животныя, и птицы, и пресмыкающіяся. Ребенокъ выражаетъ звуками голоса свои желанія и чувства прежде, чѣмъ овладѣваетъ членораздѣльной рѣчью. Послѣдняя даже на высшихъ ступеняхъ своего развитія, должна пользоваться музыкой голоса, извѣстнаго рода интонаціями, придающими художественную выпуклость словамъ. Сколько есть такихъ глубинъ душевной жизни, какія остаются невыразимыми для слова и это всегда служитъ для насъ источникомъ терзаній. Какъ часто острая печаль изливается въ рыданіяхъ и вопляхъ, а радость въ восторженныхъ во105