Бесѣды съ собственнымъ сердцемъ : (размышленія и замѣтки)

чистымъ и свѣтлымъ. Преступный и аморальный человѣкъ не можетъ быть названъ героемъ, хотя бы онъ творилъ великія дѣла. Разсуждая о нравственномъ образѣ Наполеона, Толстой справедливо возмущался тѣми историками, для которыхъ „величіе какъ будто исключаетъ мѣру хорошаго и дурного". „Для насъ, — говоритъ онъ — съ данной намъ Христомъ мѣрой хорошаго и дурного, нѣтъ неизмѣримаго. И нѣтъ величія тамъ, гдѣ нѣтъ простоты, добра и правды". * * Идеалъ христіанства такъ высокъ, свѣтелъ и всеобъемлющъ, что предъ нимъ не можетъ не преклониться всякій непредубѣжденный умъ и всякое благородное сердце. — Но гдѣ мы видимъ воплощеніе его въ дѣйствительной жизни?— спрашиваютъ маловѣрные или злонамѣренные люди. — Не такова ли судьба всякаго идеала вообще?—можно отвѣтить имъ. Онъ, какъ солнце, сіяетъ надъ нашей головой, озаряя нашъ жизненный путь, и человѣчество лишь постепенно приближается къ нему, поднимаясь со ступени на ступень. „Царство Божіе и правда Его — справедливо говоритъ одинъ богословъ являются пока историческою реальностью только во Христѣ Іисусѣ. У насъ же они утверждаются не простымъ исповѣданіемъ идеальныхъ доктринъ, а жизненнымъ преображеніемъ въ процессѣ благодатнаго возрастанія. По мѣрѣ того, какъ мы прививаемся ко Христу, какъ вѣтвь къ виноградной лозѣ, мы все болѣе и болѣе возрастаемъ духовно, пока не настанетъ день, когда откроется новое небо и новая земля, и Богъ будетъ всяческая во всѣхъ. Это и будетъ время полнаго осуществленія Царства Христова, обѣщаннаго намъ въ Евангеліи. * * * „Въ человѣкѣ болѣе всего „божественно" то, что онъ можетъ благотворить — пишетъ Св. Григорій Богословъ. Ты можешь стать Богомъ, ничего не сдѣлавъ, не пропускай случая ко благотворенію". 109