Вечерній звонъ : повѣсти о любви

174 и молись! Кончился перерывъ, опять для нея пытки начались. Судья очень строго сказалъ ей: — Прошу васъ, милостивая государыня, разсказывать только то, что относится къ настоящему дѣлу, а не все, что болтаютъ посторонніе люди! — Да въ настоящемъ дѣлѣ Платонъ Фаддѣичъ и ползалъ на четверенькахъ! — со слезой говоритъ Леночка. Ну, и опять — хохотъ. А Платонъ Фаддѣичъ плечами пожимаетъ, головой укоризненно на Леночку качаетъ и только руками разводитъ. Судья же, видя, что Леночка заплакать можетъ, какъ съ безтолковой дѣвочкой съ ней начинаетъ разговаривать: — Вы, свидѣтельница, хотите сказать, что потерпѣвшій былъ настолько пьянъ, что не могъ ходить на двухъ ногахъ, какъ мы съ вами ходимъ, и потому какъ бы ползалъ? Правильно я васъ понимаю? — Неправильно, — говоритъ Леночка. — Я, — говоритъ, — пошла искупаться подальше, къ лѣску, гдѣ никого не было. Раздѣлась, а въ воду лѣзть не хочется. Ну, стою... — Ну, стоите. Дальше, Не стѣсняйтесь, вы присягу дали... —■ Если бы я присяги не давала, никогда про эти гадости не стала бы говорить! — Ну, стоите и... что же? — Обернулась къ лѣсу и вижу ползетъ что-то въ кустикахъ. Подумала сначала, что животное какое-нибудь... домашнее, присмотрѣлась, — человѣкъ... — Куда онъ ползъ? — Къ лѣсу. — Значитъ, лица вы не видали? Какъ же вы можете утверждать, что это былъ Платонъ Фаддѣичъ? — Онъ подглядывалъ, а потомъ уползъ, — говоритъ Леночка и разсказываетъ про шляпу. А Платонъ Фаддѣичъ съ мѣста кричитъ: — Клевета! А еще дочь благочиннаго?