Вечерній звонъ : повѣсти о любви

177 чего не говорить. И такъ взволновался, что взялъ шляпу и пошелъ, было, вонъ. Безсознательно вышло. — Потрудитесь остаться! Дѣло не окончилось. И всѣмъ опять смѣшно стало. Такъ поняли, что самъ не радъ, что дѣло затѣялъ. Раза два судья примириться сторонамъ предлагалъ, — оба головами отмахиваются Пришла очередь защитнику Іероглифова говорить. Въ залѣ, какъ въ церкви — передъ причастьемъ: тишина и вздохи. Всталъ, пинсне на носу поправилъ, встряхнулъ львиной башкой своей и началъ говорить. Говоритъ будто серьезно, а отъ смѣха точно въ пчелиномъ ульѣ. Прямо котлетку изъ Платона Фаддѣича сдѣлалъ. И про Адама съ Евой, и про амебу, и про четвереньки, и какъ только онъ его не называлъ: и дарвинистомъ, и сатиромъ, и субъектомъ, а по пути и мнѣ влетѣло и за удостовѣреніе, и за зубъ кучера, и за покаяніе въ ползаніи .. — Вы, говоритъ, слышали показаніе чистой дѣвичьей души и видѣли чистыя дѣвичьи слезы, а съ другой стороны — дружескую самоотверженность умудреннаго житейской пошлостью пріятеля; съ циничной откровенностью, какъ о подвигѣ, признавшагося, что и онъ тоже ползалъ для платоническаго наслажденія дѣвичей красотою! Надо Бога благодарить, что въ такой средѣ какимъ-то чудомъ сохранились еще и такіе идеалисты и подлинные рыцари, какъ обвиняемый, благородный человѣкъ, безкорыстно выступившій въ защиту честной и невинной дѣвушки, за ея доброе имя, на которое, въ надеждѣ на безнаказанность, набрасываются ползающіе и пресмыкающіеся... Слушаю я, а съ моего лица потъ катится: точно тебя плюхами кормитъ, а настоящаго ругательства нѣтъ и придраться не къ чему. Всѣ слова отъ насъ-же, свидѣтелей беретъ, а поворачиваетъ ихъ такъ, что плюха кому-нибудь получается. Вотъ что значитъ спеціалистъ своего дѣла! Тоже слово, да какъ и куда его вставить! Е. Чириковъ. 12