Въѣздъ въ Парижъ

14 шеткѣ, глядѣли черезъ прутья. Толпа ворчала, слышались выкрики спѣшившихъ: — Да проходите, чего вы стали?.. — Позвольте... куда вы прете?!.. Валились на рѣшетку, напирали. Глядѣли черезъ спины. Конечно,—бродячіе артисты, обычный квартетъ предмѣстій, бистро, трактировъ, скромныхъ кафэ и нешумныхъ улицъ. Но что же они пѣли? Свое, понятно, которое всѣмъ извѣстно. Они раздавали ноты, приглашали прохожихъ—пойте. Кто желаетъберетъ, даетъ сантимы; ноты можетъ себѣ оставить. Музыканты ничего не просятъ, а только предлтгаютъ: пойте! Красиво, гордо. Музыканты, пѣсни... — всякій слыхалъ и знаетъ. — Да проходите!.. Пробирались черезъ толпу къ рѣшеткѣ. Новая, какъбудто, пѣсня? Каждый день музыканты сочиняютъ, кладутъ на ноты. Не новая была пѣсня: ходили измятые листочки, отданные назадъ артистамъ: продадите. Но то, какъ пѣли,должно быть, казалось новымъ: листочки охотно брали. Или эта ужасная погода, пустая аллея эстакады, подъ гулъ и грохотъ, подъ жесткій припѣвъ желѣза, — дѣлали эту пѣсню новой? Многіе напѣвали подъ-сурдинку, прильнувъ къ рѣшеткѣ, всматриваясь въ желѣзную аллею, въ деревьясваи, бѣжавшія въ даль столбами. Пѣли — глядѣли въ своды, гдѣ черныя балки-скрѣпы глазѣли на нихъ болтами. Грустью томилась пѣсня. Невеселы были и артисты: ходить по такой погодѣ — веселаго немного. Что ихъ толкнуло въ жизни, сказало — пойте — ? Бродяжный ли духъ артиста, которому повсюду тѣсно, который живетъ на волѣ; или судьба скупая: ходите, пойте— ? Пятеро было музыкантовъ. Стояли они лицомъ въ „аллею“, къ рѣдкимъ прохожимъ, укрывшимся отъ дождя подъ своды. Такъ было и удобнѣй — пѣть и играть по вѣтру. Впереди стоялъ, по виду, глава оркестра, брюнетъ,