Въѣздъ въ Парижъ

29 Валится на насъ горою, завалило. Я продираюсь, разбрасываю вороха... — дорога, тихая, пустая, въ огонькахъ. На костыляхъ — за нами. — „Гляньте, гляньте..!“ Мужикъ подъ сѣномъ?!.. Авеню забита ворохами, — сѣновалъ. Вороха трясутся, ходятъ: копышится мужикъ подъ сѣномъ. За сѣноваломъ полыхаетъ небо, тамъ — пожаръ. На небѣ вздрагиваетъ Арка. Черный столбъ, клубами; надъ нимъ оранжевая снизу туча, сползаетъ вправо. Это нефть горитъ. Я вижу, какъ валятся на сѣно искры. Вспыхнетъ!.. Вотъ, дуракъ, привезъ... погибнетъ! Прыгаетъ мужикъ на сѣнѣ, машетъ. Мы бѣжимъ. Отъ черныхъ улицъ — голоса, раскаты. Началось?.. Огни погасли, зарево намъ свѣтитъ. Смутная, пустая площадь. Дома безъ оконъ. Во тьмѣ свистятъ и гикаютъ мальчишки, бѣгутъ — топочутъ. Черныя деревья. Кривые, путаные сучья, на красномъ небѣ, какъ сбитыя вороньи гнѣзда. За мутною горою Огапб-РаІаіз пылаетъ небо, — Инвалиды?.. Пролетъ, направо * полыхаетъ. За мостомъ, за крылатыми конями, на пламени, — чугунный куполъ. Надъ нимъ — блистанье. На раскаленномъ небѣ — вихри, дымъ. Я вижу — Инвалиды загорѣлись. На костыляхъ — за мною. Показываетъ костылемъ на куполъ: — „Чугунъ-то... подкоптился!..“ Я слышу — окликаетъ: — „Поспѣша-ай!..“ Знакомый голосъ. Чуть видно, отъ пожара, — машетъ. Я знаю: онъ меня уводитъ. И радостно, и жутко. Тамъ я встрѣчу... Прошлое туда уходитъ. Тамъ—покой. Но надо выйти. Ріасе бе Іа Сопсогбе, послѣдній поѣздъ. Тамъ что-то...?