Грамматика любви : избранные разсказы

40 — Давно замужъ-то вышла? — спросилъ онъ съ мутной усмѣшкой. — Пятый годъ пошелъ. — А дѣтей не было? — Не было. — Почему же такъ? Ты вѣдь, думается, крѣпка, хороша была? — Страшная хорошая! — сказала Любка, польщенная, но улыбаясь насмѣшливо, и начала врать: — А ужъ это видно, не моя вина, я сама по дѣтяхъ скучаю. Значитъ, онъ чѣмъ нибудь испорченъ, а моя какая можетъ быть вина? Онъ на то к зло на меня имѣетъ, на то и обижается. А я смолоду горячая была, — искусаю его, бывало, до синяковъ, а у него старанья много, а все безъ толку... Плохая наша бабья доля, — сказала она. Купецъ уставился на нее прищуренными глазами. Затягивался онъ все глубже, пуская дымъ въ потолокъ. — Это вѣрно, — сказалъ онъ, не зная, что говоритъ. Да что ты все около печки-то спасаешься? Сдерживая улыбку, Любка отвѣтила съ дѣланной простотой: — А гдѣ жъ мнѣ стоять? Мое мѣсто тутъ. — Къ столу садись,—-сказалъ купецъ. — Тутъ лучше согрѣешься. Будетъ каляниться-то, авось, я не взыщу. — Не взыщете, такъ сяду, — отвѣтила Любка съ игривой скромностью и сѣла къ столу на стулъ. Она понимала, что купецъ началъ томиться, не зная, какъ приступить къ дѣлу. Купецъ, отвалясь къ спинкѣ дивана, порою вздыхалъ, отдувался, закрывая глаза и хмуро улыбаясь, порою тяжело смотрѣлъ на ея грудь, проборъ,и глаза его то стеклянѣли, то вспыхивали. Дѣлая видъ, что она ничего не замѣчаетъ, Любка, опустивъ рѣсницы, пила жидкій чай съ лимономъ, скромно вытирала концомъ головного платка потѣющею верхиз^ю губу, покрытую чернымъ пушкомъ. Купецъ вздохнулъ еще шумнѣе и вдругъ, не глядя на нее, сталъ торопливо и неловко разстегивать своей крѣпкой маленькой рукой пазуху синей фланелевой рубахи, подъ которой былъ жилетъ. Разстегнувъ и жилетъ,