Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

102

этому на интерполяцию Аеонскаго списка въ ст. 101-ой Законника, дополнившую указанную статью карательнымъ постановленемъ изъ Прохирона, взглянулъь какъ на „драгоцен законодавни доказ о употреби византи]ског ....зборника у субеьу“ (Нов., Синт., ХУ]. Новаковичъ не былъ ни силенъ, ни даже достаточно св5дущъ въ тонкостяхь юридической теор!и, но по присущему ему и весьма у него развитому инстинкту подлиннаго ученаго высказаль мысль глубокую и тонкую, а именно, — не побоялся признать дЪло переписчикаинтерполятора дЪломъ правотворен!я, законодательнымьъ дБломъ. Онъ быль правъ. Въ то время не знали ни монополи закона, ни преклоненя предъ формальнымъ титуломъ, который бы уполномачиваль на правотворен!е °°). Поэтому и интерполированный и даже передЪланный Законникъ оставался все же Законникомъ; такъ на него смотрфль прежде всего самъ интерполяторъ, а потому ничего не вносилъ въ него „изъ головы“ °°), а только изъ жизни. Поэтому внесеше интерполяторомъ въ Законникъ постановленя византскаго права это дфйствительно есть „законодавни доказ“ объ его дЪйстви и примБнен!и въ жизни.

Сосредоточившись на установлении первоначальнаго, точне наиболЪе близкаго къ оригиналу текста Законника Душана, Новаковичъ совершенно исключиль изъ своего изслБдовательскаго кругозора болБе поздня редакщи Законника. (по Раваницкому и посл5дующимьъ спискамъ), ибо это уже не списки, а перед лки Законника (Нов., Зак., * СХЕМИ-У. Съ точки зр$ня своего изслЬдовательскаго интереса онъ имБль право поступить именно такъ. Но съ точки зр?

Ъня общаго и всесторонняго изслЪдован!я памятника и эти поздня редакщи имфютъ значене какъ свидЪтельство о дальнфйшей жизни Законника. ВсЪ произведенныя въ позднихъ редакц!яхъ передЪлки, въ частности включенше въ Законникъ статей изъ византскихъ сборниковъ, все, что съ одной стороны выпущено и съ другой стороны добавлено, все это есть такой же „законодавни доказ“, какъ и упомянутая вьише интерполяшя Аеонскаго списка.

Къ сожалЪню, подобныя мысли весьма мало принятьт въ истор1ографли русскаго права и въ частности совершенно не прилагались къ нашему древнЪйшему юридическому памятнику, — къ Русской ПравдЪ. Въ многообрази ея списковъ даже СергЪевичъ видфлъ только разныя степени точности или неточности переписчиковъ. Поэтому заслуживаетъ признания и внимания первый опытъ систематическаго обслЪдовашя интерполящи въ текстЬ пространной Русской Правды, который далъ Н. А. Максимейко въ спещальной работБ по этому вопросу только что опубликованной). ИмЪется кромЪ того предварительное заявлен!е того же Н. А. Максимейка о