Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

71

когда, при какихъ условяхъ и въсилу какихъ причинъ указанный дуализмъ закона смЪнился монизмомъ одного лишь закона человЪческаго. Для соотвЪтственныхь эпохъ законъ Божй долженъ быть выставленъ и характеризованъ какъ непроизводный и основной источникъ права, который не только не нуждался въ какомъ либо подтвержден!и со стороны закона государственнаго, но напротивъ того самъ являлся источникомъ и предЪломъ всякаго правотворешя челов$ческаго *). Дъйстве закона Божья, какъ источника права, не ограничивалось правомъ церковнымъ, но простиралось и на право свЪтское. Позволимъ себЪ привести нЪкоторые показательные примЪры въ этомъ отношении. По титулу закона Божья проводилась идея обязательности свфтскихъ законовъ Моисеевыхъ, которые въ течене среднихъ вЪковъ служили критер1емъ для оправдан!я справедливости римскаго права”), а въ протестантски настроенномъ ХУ вЪкЪ выдвигались противъ римской кури и для замЪны римскаго праваб). Въ силу абсолютнаго авторитета закона Божья отдБльными текстами св. писания стали пользоваться какъ юридическими тезисами, изъ которыхъ выводили цфлыя конструкщи свЪтскаго права’). Такимъ образомъ можно говорить о цБломъ библ!ократическомъ течени въ догматической юриспруденши. Это течение можемъ констатировать и въ старой русской юриспруденщи Московскаго перода; вс важнфйшия конструкщи государственнаго права въ утвержденныхъ грамотахъ объ избраши на Московское государство покоятся на св. писани и на учени отцовъ церкви, и даже понят!е основного закона формулируется въ выраженяхъ, взятыхъ изъ ученя о нерушимости Никейскаго символа вЪры»). Въ Серб1и рецепщя византйскаго права проводилссь по титулу обязательности „закона святыхъ отецъь“ °).

Самый законъ мыслится нами теперь какъ установлеше единой государственной власти, единственно компетентной для правотвореня на всей своей территори. Не такъ однако дъло было въ прошломъ. Тогда считали закономъ юридичесюя нормы, установленныя публичной властью вообще, и въ такомъ болЪе широкомъ понятии охаватывали какъ акты законодательства государственнаго въ тЪсномъ смысл$ слова, такъ и акты правотвореня публичныхъ властей, стоящихъ ниже государства, и власти, возвышающейся надъ государствомъ, превосходящей его и непомфрно большей широтой территор!альнаго дфйствя, и непомфрно большей высотой внутренняго авторитета. Подъ первыми разумЪются городскя и иныя общины и друге публичные союзы, существовавийе ранфе государства и вошедшие въ него. Они сохранили свое право законодательствованя, восходящее къ незапамятной старин$, путемъ молчаливаго признания его со стороны госу-