Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

ване цфною отступничества (хотя бы лишь временнаго) отъ своей вЗры — поразительна легкость, съ какою совершался актъ такого отречения; поразительно влечене, какое русские люди того временн проявляли къ иноземной вЪрЪ, вступая въ соприкосновене съ нею. Очевидно, пошатнулись самые устои русскаго православия, и на оффищальную, Никоновскую церковь шли походомъ враги одинаково и справа и слЪва. Что-то, значитъ, дфйствительно, влекло къ католичеству. Да и не къ одному ему. Магометъ и Лютеръ тоже не лишены были притягательной силы.

Подеть человЪкъ въ Константинополь и переходить въ мусульманство, прельстившись имъ'); въ НовгородЪ, гдЪ соприкосновен!е съ н5мецкимъ западомъ было тЪенЪй и по. стоянн$е, люди воспринимали и религ!озное свободомысле нЪмецкое же°). Въ 1630 году руссюе послы Олябьевъ и Лар!оновъ пофхали въ Голландию съ своимъ священникомъ и потому могли молиться у себя, въ походной церкви; однако, это не мБшало н5которымъ изъ посольскаго состава бывать у обЪдни и въ домовой церкви французскаго посла ?). Въ царствоване АлексБя Михайловича наборщикъ Печатнаго двора Иванъ Лаврентьевь былъ сосланъ на Терекъ „за то, что завелъ латинское воровское согласе и мноме римсюе соблазны" *). Бывая въ ПекинЪ, руссюе ходили, по нуждЪ, молиться въ 1езуитскую церковь, и 1езуиты, конечно, охотно шли имъ на встрЪчу. Чтобы ихъ не считали за „идолопоклонниковъ“, они выпросили себЪ въ церковь у посланника Спаеар!я „русскую икону“ 3).

Мы уже говорили о Григори Скибинскомъ. Въ 1688 г. онъ пофхалъ въ Римъ доканчивать свое образоване, причемъ отрекся отъ православия. Учителями его были три доминиканца, доктора богослов!я, четвертый — „первый учитель мудрости“ °). Позже, вернувшись на родину, Скибинскй отрекся и оть католичества, но сЪмена заложенной въ немъ „мудрости“, конечно, остались.

Характерны показания уже извЪстнаго намъ {езуита Эмилани въ письмЪ изъ Москвы отъ 23 1юня 1699 г.: „Быль здВсь одинъ мужъ, весьма преданный намъ, отецъ Андрей, базилланскаго ордена; онъ много поучаль народъ своими бесфдами и незатЪйливыми проповЪфдями (рег сопс!ипсШаз наз), но онъ уже умеръ... Единственнымъ человЪкомъ, способнымъ произносить проповфди, остается отець Поборск, царскй духовникъ; къ нашимъ онъ весьма доб рожелателенъ“. И далЪе, въ томъ же письмЪ: „Много здЪшнихъ монаховъ или приняли ун® или весьма близки къ тому, и еще больше такихъ, которые совершенно здраво судять о насъ (4е тебиз позё1з орйше зепйегез). Въ К1евЪ есть монастырь весь изъ ун!атовъ; и хотя они весьма ловко