Изабранные разсказы

5 мигалъ, пустынный и жуткій. Вспомнилось вдругъ, какъ тогда, сразу и у меня и у ней, прошло подъ сердцемъ что-то ледяное, точно мы предчувствовали нѣчто, точно подъ той тихой церковью была бездонная, черная тьма; мы прижались другъ къ другу и долго сидѣли въ томъ маленькомъ скверѣ, не говоря ни слова; а сумракъ ночи рѣялъ вокругъ. Алексѣй какъ будто отгадалъ, о чемъ я думаю. — А-а, — ты боишься. БоишьсяІ А между тѣмъ, всѣ они не страшны, повѣрь, совсѣмъ не страшны. Онъ все сидѣлъ въ креслѣ — большой, кроткій и усталый. Мы долго говорили съ нимъ въ тотъ вечеръ. Въ моей памяти все это навсегда заняло свое мѣсто: ■спускавшійся на землю, будто живой, вѣщій мракъ, черныя липы вокругъ церкви и маленькій, припомнившійся огонекъ; самъ Алексѣй, нежданный, дорогой гость, и его тихія слова бъ мглистомъ воздухѣ подъ трепетъ жуткаго, мерещившагося мнѣ свѣта; весь вечеръ на высотѣ, предъ ночью и небомъ. II Жизнь съ Алексѣемъ чрезвычайно радовала меня. Что-то дѣтское, давно отшедшее, вновь вошло въ эти комнаты. Алексѣй былъ тяжко боленъ, но могъ ходить и только временами страдалъ. Теперь я больше бывалъ дома, читалъ, говорилъ съ нимъ, иногда возилъ его въ паркъ и за городъ, но чаще вечерами мы бывали дома, въ прохладной большой комнатѣ съ балкономъ, отведенной ему. Алексѣй былъ покоенъ. — Мнѣ даже странно, что мы живемъ тутъ такъ, какъ ждалъ я этой тишины... простыхъ, нѣжныхъ звуковъ, такого неба... — Но все это въ тебѣ самомъ, ты вездѣ и всегда будешь такимъ. III Случалось, что по ночамъ онъ не могъ заснуть. Это