Исторія Русской Арміи. Ч. 1, (отЪ Нарвы до Парижа) : (1700-1814)

17 кантовъ и лекарей и голландцевъ — мореплавателей и торговцевъ, жившихъ на Нѣмецкой слободѣ. Взаимоотношенія иностранныхъ державъ были намъ совершенно неизвѣстны. Отправляя въ 1701 г. Толстого (нашъ первый посолъ въ Турціи), Петръ наказывалъ ему узнать „какое европейское государство турки больше уважаютъ, какой народъ больше любятъ“. О количествѣ войскъ и кораблей у иностранныхъ „потентатовъ” свѣдѣній не имѣлось. „Великое посольство" Лефорта (1697—1698)значительно расширило кругозоръ Государя (принимавшаго въ немъ участіе подъ именемъ Петра Михайлова) и его спутниковъ. Еще до того Петръ узналъ много полезнаго отъ иностранцевъ, жившихъ въ Россіи э). Положеніе же дѣлъ въ Европѣ представлялось въ слѣдующемъ видѣ. Со временъ Итальянскихъ войнъ конца XV и начала XVI вѣка характерной и постоянной чертой европейской политики — ея главной пружиной — являлось соперничество Франціи съ Австріей — христіаннѣйшаго короля съ римскимъ императоромъ. Союзниками Франціи въ этой вгъковой борьбъ были Турція и Швеція. Традиціи франко-турецкой дружбы восходятъ ко Франциску 1 и Сулейману Великолѣпному, а франко-шведской — къ Густаву Адольфу и кардиналу Ришелье. Эти два союзника королевской Франціи являлись какъ разъ нашими естественными противниками', столкновеніе Россіи съ ними при возобновленіи процесса ея государственнаго развитія было неизбѣжно, начертано на географической картѣ. И это обстоятельство опредѣлило характеръ франко-русскихъ отношеній на весь XVIII вѣкъ. Вотъ причина неизмѣнной руссофобской политики Бурбоновъ, традиціи которой, несмотря на исчезновеніе самой причины, сохраняются французскими роялистами и понынѣ. Появленіе Россіи на международномъ ристалищѣ и возобновленіе ею своей національной и традиціонно великодержавной политики явилось для Франціи событіемъ въ высшей степени нежелательнымъ, какъ ослабляющее ея союзниковъ и лишающее ее ихъ поддержки. Воинственный Карлъ XII, не будь онъ поглощенъ борьбой съ Россіей, конечно, не пропустилъ бы случая ввязаться въ войну за Испанское наслѣдство, чѣмъ выручилъ бы Францію, поживившись и самъ за счетъ Ан:) Дружба съ голландцами Брандтомъ и Тиммерманомъ (создатель „дѣдушки русскаго флота*) пробудила симпатіи Петра къ Голландіи и привела къ предвязтой непріязни ко врагу Голландіи — Франціи Людовика XIV. Въ 1692 г. побѣда англо-голландскаго флота надъ французскимъ при Хугѣ была отпразднована у насъ иллюминаціей и пушечной пальбой въ Преображенскомъ потѣшномъ городкѣ (а какое дѣло могло быть Московскому Государству до Франціи?). Франко-русскія отношенія, такимъ образомъ, испортились раньше, чѣмъ успѣли завязаться. 2