Пчела

тересующейся жизнью. Красивя женщина, вышедшая замужъ за человека, всЬмъ известнаго, понятно захочетъ показываться съ нимъ въ св'Ътъ. Что же тутъ удивительнаго? Мужъ, напротивъ прюбрйя известность, становится нелюдимымъ. Онъ находить, что часы для работы слишкомъ коротки, что занятей много, къ тому же заняты трудныхъ, а потому онъ отказывается отъ вьгЬз довъ въ св г Ьтъ. И вотъ оба считаютъ себя несчастливыми; и не всели равно, если человекъ уступаетъ или противится: его жизнь выбита изъ колеи довольства и спокойств!я.... Да, я зналъ не мало такихъ неудавшихся семей, где женщина играла или роль палача, или жертвы; чаще палача, чемъ жертвы, и почти никогда не сознавала этого! Да вотъ, для примера, недавно вечеромъ я зашелъ къ шянисту Даржанти. Унего собрались несколько человекъ гостей; его попросили съиграть. Едва онъ успелъ начать одну изъ прелестныхъ мазурокъ Шопена, какъ его жена заговорила —сначала тихо, потомъ громче и громче, наконецъ разговори сделался очень оживленными и спустя несколько минуть, только я одинъ остался его слушателемъ. Окончивъ игру, онъ закрылъ фортепьяно и сказали мне съ язвительной улыбкой: „здесь, у насн, 1 всегда таки делается“ моя жена не любить музыки". Можешь-ли ты себе представить что нибудь непр!ятнее этого? Жениться на женщине, которая не любить твоего искусства... Да, други мой, поверь мне и не женись. Ты теперь одинъ и свободенъ. Береги же, какъ драгоценность, и свое одиночество и свою свободу. поэтъ. Чортъ возьми! тебе хорошо говорить объ одиночестве. Если ты захочешь, после моего ухода, продолжать свои работы, то сядешь вонъ тамъ, подле угасающаго огня и будешь потихоньку работать, не чувствуя вокругъ себя той атмосферы, которая таки богата своими одиночествомъ и вместе съ теми таки пуста, что каждое посетившее тебя вдохновеше тотчасъ разсееваётся и исчезаетъ. Но допустимъ это одиночество въ часы работы; но есть минуты скуки, отчаяшя, когда сомневаешься въ самомъ себе и въ своемъ искусстве. Вотъ тогда-то и можешь быть счастливымъ, если подле находится любящее сердце, которому можно поверить все свои сомнешя безъ боязни потерять довер!е къ себе и къ неизсякаемому энтуз!азму. А ребенокъ?... Эта улыбка ребенка, которая появлятся постоянно и безъ всякой причины; разве это не лучшее моральное чувство, отъ котораго человекъ молодеетъ? О! я часто объ этомъ думали. Для всехъ насъ, честолюбивыхъ артистовъ, живущихъ успехами внешняго уважения, капризнаго, колеблющагося, извЬстнаго подъ именемъ славы, для насъ дети необходимы. Они одни могутъ утешать насъ, когда мы начнемъ стариться... Все, что мы теряемъ, возрождается въ ребенке. Вспоминая о своемъ успехе, думаешь: „и онъ его будетъ иметь." А когда теряешь волосы, съ радостью любуешься какъ они вьются золотыми кудрями, полные жизни, на маленькой, светлорусой головке. Художники» О, поэтъ, поэтъ!... Думалъ-ли ты также о томъ, сколько нужно трудиться кистью или перомъ для того, чтобы вскормить своего детеныша. Поэтъ. Говори, что хочешь, а артистъсозданъ для того, чтобы жить семьей, и это верно; посмотри на техъ, которые не женятся, а живутъ случайными семьями: они, какъ путешественники, которыми надоело слоняться безъ крова, берутъ наконецъ комнату въ гостиннице и проводятъ въ ней всю свою жизнь подъ избитой Вывеской: „здесь отдаются квартиры помесячно и на ночь". Художники. Эти люди, действительно, неправы. Они несутъ на себе все невзгоды женатой жизни, и никогда не знаютъ радостей.

Поэтъ. Ты, значигь, признаешься, что есть радость?... ЗдТсь, художникъ, вместо ответа, всталъ, и началъ искать между своими рисунками и эскисами измятую рукопись и, вернувшись къ iipirrтелю, сказалъ: Мы можемъ долго спорить и, конечно, не убйдимъ другъ друга... Но если ты, несмотря на вей мои доводы, хочешь испробовать женитьбу, то вотъ маленькая вещица, которую я советую теб’Ь прочесть. Она написана,—заметь хорошенько, —женатымъ челов4комъ, любящими свою жену, вполне счастливымъ въ своей семьЪ. Это одинъ изъ т'Ьхъ любопытныхъ, который, живя среди артистовъ, описали нисколько семей, о которыхъ я только-что тебй говорили. Начиная отъ первой и до последней страницы этой книги все правдиво, настолько правдиво, что сами авторъ никогда не хот'Ьлъ ее печатать. Прочти это и потомъ приди поговорить со мною. Я думаю, что ты изменишь свои взгляды... Поэтъ взяли тетрадку, и унеси ее къ себй; но онъ не уберегъ ее, какъ следовало, такъ что я могъ, —стыдно сказать —вырвать изъ нея нисколько листовъ, которыя и предлагаю теперь читателямъ. (Лродолженге будетъ).

МУЗЫКА ТЕАТР Ъ

„Отъ преступления къ преступление 11 , комед!я-шутка. въ трехъ дГйствгяхъ, Г. Д. (Сюжетъ заимствованъ). „На ртт> и , сцены изъ народнаго быта, соч. И. Горбунова. Комед!я-шутка Г. Д. „Отъ преступленья къ преступленью 11 , данная въ первый разъ въ бенефисъ г. Горбунова, въ пятницу, 17-го декабря, есть ничто иное, чъмъ рядъ сценъ жпвыхъ и комическихъ, нев-Ьроятныхъ и нелГпыхъ вместе и въ общемъ пропзводящихъ какое-то балаганное впечатлите. Содержаще пьесы въ главныхъ чертахъ следующее: судебный следователь Городихинъ (г. Сазоновъ) розыскиваетъ какую-то преступницу. По некоторымъ данными, онъ подозрйваетъ эту преступницу въ лице молодой дамы Батраковой (г-жа Струйская 1-я), находящейся въ сбегахъ отъ своего мужа, который ее преследуете. Городихинъ является, чуть-ли не ночью, въ номеръ къ этой даме, подъ предлогомъ вручешя ей портсигара, который она забыла въ саду, на скамейке, а между т'Ьмъ тайная цель его посГщешя добыть отъ Батраковой нить къ раскрытий преступавши. Едва блюститель правосудия успелъ войти въ номеръ подозреваемой преступницы, какъ въ ея дверь стучится мужъ беглянки. Следователь, у котораго, по его словами, „все уложеше о наказашяхъ въ голов'Ь 11 , убоясь ответственности за нарушеше супружескихъ правь, ищете способа выйти изъ своего неловкаго положешя, умоляя Батракову о помощи. Между темъ стукъ въ дверь усиливается, а съ темъ вместе преступаете следователя усложняется: является, значить, сопротивление супружеской власти следователь сейчасъ и наказаше за это преступлеше определяете. Батракова предлагает!, блюстителю правосудия сломать соседнюю дверь, где онъ могъ бы безопасно укрыться, что следователь и исполняете немедленно. Значить—новое преступаете взломъ. Тамъ за дверью попашшйся въ просакъ жрецъ Семиды бьетъ какую-то посуду и похищаете, оттуда женскую шляпку, такъ какъ его шляпу Батракова измяла и бросила за окно. Значить— кража со взломомъ. Наконецъ, когда следователь, не найдя убежища въ сломанной имъ двери, прячется въ алькове Батраковой въ этотъ момента последняя впускаетъ своего мужа (г-нъ Виноградовъ), который, въ сопровожден»! слугъ, почему-то бежите прямо въ сломанную дверь, съ крикомъ: „пожаръ, полищю! 11 Следователь пользуется этимъ случаемъ, чтобъ убежать изъ номера, но его замечаете одинъ изъ слугъ, вбежавшпхъ вместе съ Батраковымъ, который, т. е. слуга, увидя Бородихина, кричите „карауль! “ Городихинъ, чтобъ заставить замолчать его, мгновенно решается на новое, ужасное преступлеше: онъ душите закричавшаго слугу: обвязываете ему всю голову полотенцемъ и въ такомъ виде ставить его въ шкафъ, который и запираете.. ЗатФмъ, въ попыхахъ, захвативши вместо чемодана Батраковой, который она просила его взять съ собою, чемоданъ ея мужа, которымъ Батраковъ дорожплъ, потому что въ немъ онъ носплъ любимую свою

водку, на бутылке которой, въ виду того, чтобъ водку не выпили, онъ написалъ: „раствори мышьяку 11 ,бежите вместе съ Батраковой. Такимъ образомъ, опытный блюститель порядка нисходить отъ престуилешя къ преступлен!ю. Путаница оканчивается тl,мъ, что все действующая лица встречаются на почтовой станщи, ирпчемъ Батракова говорить мужу: „наконецъ то я тебя нашла! “ на что тотъ отвечаете, что не она нашла его, а онъ нашелъ ее. Начиналось было генеральное сражеше между мужемъ и женой, но одинъ изъ действующихъ лицъ сказалъ, что чего же имъ больше желать, когда они нашли другъ друга? „Въ самомъ деле, чего же я желаю? 11 спрашпваетъ мужъ. При этомъ начинаются распросы со стороны Батракова и прибывшпхъ съ ними родственвиковъ о посещеши ихъ въ эту ночь разбойниками, при чемъ Батраковъ заявляете, что онъ по этому поводу подвяль на ноги вей городская власти. Вдругъ—еще беда на голову злосчастнаго следователя: оказалось, что онъ угостилъ растворомъ мышьяка, взятаго имъ изъ чемодана Батракова, —станщоннаго смотрителя. Однако къ счастью следователя оказалось, что и слуга, котораго онъ задушилъ, и станцюнный смотритель, котораго онъ отравилъ, оба здоровы и невредимы. Такого рода нелепость способенъ сочинить только французъ. Съ фрапцузскаго безъ сомнешя и переделана эта шутка комедгя, хотя на афише значится только, что сюжетъ заимствованъ. Исполняется пьеса очень живо. Г. Сазоновъ хорошъ въ роли Бородихина. Г. Виноградовъ комиченъ въ роли Батракова. Г-жа Струйская удовлетворительна въ роли жены Батракова. Г. Горбуновъ воспроизвелъ типическое лице въ роли станцюпнаго смотрителя Буташкина, подвержен наго слабости къ дарамъ Бахуса. Вообще ансамбль полный. Пьеса сопровождалась взрывами хохота публики и артисты вызывались после каждаго акта. Вследъ за комед!ей-шуткой шли новыя сцены изъ народнаго быта, г. Горбунова: „На реке 11 . Какая это прелестная, прочувствованная вещица! Какъ типичны эти деиствукшця лица, начиная съ дедушки Степана сторожа опустевшей барской усадьбы (г. Виноградовъ), занимающийся рыбной ловлей и починкой сапогъ и кончая мальчуганомъ Жареными, изъ мастеровыхъ, въ изящной форме повествующимъ деревенскимъ мальчуганамъ, слушающпмъ его розинувъ ротъ, о своихъ похождегпяхъ по петербургскими чердаками изъ которыхъ изъ одного его спустили такъ, что доктора Обуховской больницы нашли у него нутро „здоровыми, а ребра переломанными 11 и проч.

Т. А. Неффъ.

(Некрологи). 24-го декабря, здйсь въ Петербурге, скончался, после продолжительной и тяжкой болезни, одинъ изъ старГйшихъ членовъ Академш Художествъ, известный живописецъ Тимофей Андреевичъ Неффъ. Эта кончина налагаетъ на насъ обязанность представить читателямъ кратки очеркъ жизни покойнаго, и сделать оценку его таланта, безъ преувеличешя его заслугъ, но и безъ утайки его недостатковъ. Хотя пословица: „ De mortui aut bene, aut nihil" существуетъ съ незапамятныхъ временъ, однако мы полагаемъ, что она применима только къ обыкновеннымъ смертнымъ, общественные же деятели, долженствующее такъ или иначе попасть въ историю, нуждаются, после своей кончины не въ снисхождеши, а въ безпристрастномъ суде ихъ бюграфа. Считая и Неффа такимъ дйятелемъ, мы будемъ говорить о немъ, сообразно съ другой латинской пословицей, sine ira et studio. Тимолеонъ-Карлъ, или въ русской переделке, Тимоеей Андреевичъ фонъ-Неффъ родился въ Коркулле, въ Эстляндской губерши 2-го октя-

ПЧЕЛА.