Топола

16

деніе янтитринитаризма въ высшей степени ненаучный и совершенно лишенъ всякой исторической почвы. Онъ могъ образоваться весьма естественно у Меланхтона и его современниковъ. Занятые почти исключительно вопросами практической жизни, обратившіе все свое вниманіе на такіе предметы изъ религіозно-нравственной жизни человека, каковы віра и діла, грПхъ и оправданіе, церковь и таинства и т. под., представители реформацій были вообще чужды чисто-спекулятивныхъ изысканы изъ религіозной области и оставили неприкосновенными важнійшіе изъ догматовъ христіанства. Вотъ поэтому-то такое явленіе, какъ отрицаніе лицъ въ Божестві, не могло вызвать съ ихъ стороны серьезной полемики и еще меніе могло расположить ихъ заняться историческими причинами его происхождения. Имъ хотілось, такъ сказать, сразу покончить съ антитринитаризмомъ, причисливши его къ древнимъ ересямъ, уже отвергнутыми и анаеематствованнымъ вселенскою церковію. Произнесши анаоему на антитринитаріевь змісті съ древними ересями, они надіялись и себя освободить отъ дальнейшей полемики съ ними и оттолкнуть отъ нихъ своихъ последователей, такъ какъ имена Павла самосатскаго. Арія и другихъ еретиковъ кромі сожалінія ипрезрінія едва ли вызывали какія-либо другія чувства. Притоми же одновременное выступленіе янтитринитаризма съ реформацією могло подать поводи къ обвиненію последней въ появленіе еретическихъ заблужденій, что действительно, какъ мы увидимъ, и случилось. Это служило новыми побуждешемъ для реформаторовъ різко разграничить начала своей реформы отъ начали антитринитарныхъ, а боліє різкаго разграниченія конечно нельзя было и придумать, какъ причисливши антитринитаризмъ къ отдаленными ересямъ востока, за сочувствіе къ которымъ и за связь съ которыми принциповъ реформы безъ СОМНІНІЯ никто не сталъ бы обвинять реформаторовъ. Только этими, а не другими чіми можно объяснить указанный нами взглядъ на происхожденіе янтитринитаризма. Реформа-