Топола

385

едва ли какой ученый безусловно согласится съ вы-» водами німецкаго проповідника и едвали сочтетъ его воззрінія вполнф вТрнымъ выражешемъ дійствительнаго хода событш и взаимнаго отношенія между различнаго рода умственными и редигіозньїми движеніями шестнадцатаго віка, Въ своемъ изслідованіи мы хотя не разграничивали такъ різко реформадіоннаго періоди, тімь не меніе смотріли на Сервета какъ на чоловіка, считавшаго несостоятельною реформу Лютера, требовавшаго новой реформы въ боліє обширномъ смьіслі и взявшагося за эту реформу. Но відь это еще вовсе не значити, чтобы неудовлетворенный реформою другихъ создали свою безукоризненно истинную, чуждую противорічій и совершенную во ВСІХИ отношешяхъ. Ноэтому-то, сходясь ви принципі съ Толлиномъ, именно смотря на Сервета какъ на личность убіжденную въ несостоятельности предпринятой въ его время реформы, мы существенно расходимся въ выводахъ. Для насъ ни реформа Сервета не представляєте тіхв достоинству и совершенству какія находите въ ней авторъ, ни самая личность испанца не является такъ обаятельною, какою явилась она предъ Толлиномъ.... Да надобно замітить, что мы и не задавались цілію возможно точніе выяснить происхожденіе принциповъ Сервета. Мы иміли иную ціль, чіму авторъ разсматриваемаго сочинешя. Стоя на точкі зрінія свыше открытаго догмата—непостижимаго и таинственнійшаго, мы хотіли показать какъ безуспішньї къ его отрицанію попытки даже такихъ замйчательныхъ лидъ какъ Сервета и тіми доказать, что если при всіхи нападеніяхи догмати остается догматомъ въ сознаніи чедовічества, то это лишь свидітельствуета о его богооткровенности, иначе какъ образовавшийся случайно, въ силу историческихъ обстоятельству онъ конечно рушился бы при первомъ серьезномъ его опровержении. А разныя ціли очевидно влекутъ за собою и разные пути. Скажемъ все-таки, что при всемъ нашемъ уваженій къ трудамъ автора,