Заря русской женшины : этюды

219 пени въ нѣкоторыя сказанія вливается предварительно смежное сказаніе о великомъ человѣкоубійцѣ, умерщвлявшемъ священниковъ, когда они отказывали ему въ отпущеніи грѣховъ. (Легенда о кладоискателѣ, Андрей). Н? этой ступени Іуда дѣлается ученикомъ Христа. Какъ онъ съ нея соскользнулъ въ предательство, легенда не досказываетъ. Седьмая ступень: просвѣтленіе грѣшника въ праведной смерти или въ прижизненной святости. Григорій, черезъ двѣнадцать лѣтъ подвига въ затворѣ, избранъ римскимъ папою. Андрей Критскій написалъ въ затворѣ свой великій покаянный канонъ, былъ епископомъ и умеръ во святыхъ. Темница Сени Находа, полная змѣй и ящерицъ, превратилась въ солнечную обитель и т. д. Ср. выше покаяніе Родриго. Однако, какъ видно изъ пѣсни о Донцѣ, не всѣ покаянники достигали блаженной седьмой ступени. Отчаяніе пятой и шестой ступени доводитъ ихъ также до самоубійства: Поди, мати, утопись, А я пиду въ темный лис: Нехай мене зшір изъист! Замѣтимъ, что кровосмѣшенія въ точномъ физіологическомъ смыслѣ слова, какъ изображаютъ книжныя повѣсти и сербскія сказанія, т. е. включительно до полового акта, здѣсь нѣтъ. Сынъ съ матерью повѣнчались, что еще не много значитъ (см. выше—сказку о Данилѣ Говорилѣ) и справляютъ „весилле“, что значитъ уже больше, но сынъ во время замѣтилъ свою ошибку и открылъ глаза матери: до „перины" дѣло не дошло. Однако, и того уже достаточно, чтобы человѣкъ ужаснулся бездны, надъ которою онъ невзначай повисъ, до отчаянія, до готовности самому погибнуть лютѣйшей смертью и матери совѣтуя тотъ же конецъ. Трудно рѣшить вопросъ, насколько древня эта