Родное

161 — Ссто стакое?!.. Напрасно сситаете книзки, невклюсенныя въ усенисескую библіотеку! У насъ есть Пускинъ, Лермонтовъ, Дерзавинъ... но никакого вашего Надсона... нѣтъ! Сто такой и кто такой... На-дсонъ! Вамъ дана тема о Храмѣ Христа Спасителя, по плану... а вы приводите, ни къ селу — ни къ городу, какого-то „страдающаго брата'1... какіе-то вздорные стихи! Было бы на четверку, но я вамъ ставлю три съ минусомъ. И зачѣмъ еще тутъ какой-то „фило-совъ11... съ „в“ на концѣ! — „филосоввъ Смальсъ11?! Слово „философъ" не умѣете написать, пишете черезъ „в“, а въ философію пускаетесь? И во-вторыхъ, былъ Смайльсъ, а не „смальсъ11, что значитъ — свиное сало! И никакого отношенія онъ, какъ и вашъ На-дсонъ, — онъ говорилъ, ударяя на первый слогъ, — ко Храму Христа Спасителя не имѣли! Три съ минусомъ! Ступайте и вдумайтесь. Я взялъ тетрадку и попробовалъ отстоять свое: — Но это, Николай Иванычъ... тутъ лирическое отступленіе у меня... какъ у Гоголя, напримѣръ?.. Николай Иванычъ потянулъ строго носомъ, отчего его рыжіе усы поднялись, и показались зубки, а зеленоватые и холодные глаза такъ уставились на меня, съ такимъ выраженіемъ усмѣшки и даже холоднаго презрѣнія, что во мнѣ все похолодѣло. Всѣ мы знали, что это его улыбка: такъ улыбается лисица, перегрызая горлышко пѣтушку. — Ахъ, во-отъ вы ка-акъ... Го-голь!., или, можетъ быть, гоголь-моголь? Во-отъ какъ... — и опять страшно потянулъ носомъ. — Дайте сюда тетрадку... Онъ перечеркнулъ три съ минусомъ и нанесъ сокрушительный ударъ — коломъ! Я получилъ „колъ" и — оскорбленіе. Съ тѣхъ поръ я возненавидѣлъ и Надсона и философію. Этотъ „колъ11 испортилъ мнѣ „пеоесадку" и „средній баллъ11, и меня не допустили къ экзаменамъ: я остался на второй годъ. Но все это было къ лучшему. Родное. 11